ЭКСКУРСИИ НЕМЕЦКИХ ЭМПИРИОКРИТИКОВ В ОБЛАСТЬ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК

В 1895 году, еще при жизни Р. Авенариуса, в издаваемом им философском журнале была помещена статья его ученика, Ф. Блея: «Метафизика в политической экономии» . Все учителя эмпириокритицизма воюют

* «Vierteljahrsschrift für wissenschaftliche Philosophie», 1895, XIX том. F. Blei. «Die Metaphysik in der Nationalökonomie», SS. 378—390 («Трехмесячник Научной Философии», 1895, XIX том. Ф. Блей. «Мета­физика в политической экономии», стр. 378—390. Ред.).

334__________________________ В. И. ЛЕНИН

с «метафизикой» не только открытого, сознательного философского материализма, но и естествознания, стихийно стоящего на точке зрения материалистической теории по­знания. Ученик предпринимает войну с метафизикой в политической экономии. Война эта направлена против самых различных школ в политической экономии, но нас инте­ресует исключительно характер эмпириокритической аргументации против школы Маркса и Энгельса.

«Цель настоящего исследования, — пишет Ф. Блей, — показать, что вся современ­ная политическая экономия оперирует с метафизическими предпосылками при объяс­нении явлений хозяйственной жизни: она «выводит» «законы» хозяйства из его «при­роды», и человек выступает лишь как нечто случайное по отношению к этим «зако­нам»... Всеми своими современными теориями политическая экономия стоит на мета­физической почве, все ее теории небиологичны и поэтому ненаучны и не имеют ника­кой ценности для познания... Теоретики не знают, на чем они строят свои теории, пло­дами какой почвы эти теории являются. Они мнят себя реалистами, оперирующими без всяких предпосылок, так как они-де занимаются такими «простыми» (nüchterne), «практическими», «очевидными» (sinnfällige) хозяйственными явлениями... И все они имеют со многими направлениями в физиологии то сходство между родней, которое дает детям — в нашем случае: физиологам и экономистам — только происхождение от тех же отца и матери, именно: от метафизики и от спекуляции. Одна школа экономи­стов анализирует «явления» «хозяйства» (в кавычки Авенариус и его школа берут обычные слова, желая показать, что они-то, истинные философы, понимают всю «ме­тафизичность» подобного вульгарного, не очищенного «гносеологическим анализом» словоупотребления), не ставя в связь того, что она находит (das Gefundene) на этом пу­ти, с поведением индивидов: физиологи исключают поведение индивидуума как «дей­ствия души» (Wirkungen der Seele) из своих исследований, — экономисты этого на­правления объявляют поведение индивидов не имеющим значения

_______________ ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМ И ИСТОРИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ______________ 335

(eine Negligible) по отношению к «имманентным законам хозяйства» (378—379). У Маркса теория констатировала из конструированных процессов «хозяйственные зако­ны», причем «законы» стояли в начальном отделе (Initialabschnitt) зависимого жизнен­ного ряда, а хозяйственные процессы в конечном отделе (Finalabschnitt)... «Хозяйство» превратилось у экономистов в трансцендентную категорию, в которой они открывали такие «законы», которые хотели открыть: «законы» «капитала» и «труда», «ренты», «заработной платы», «прибыли». Человек превратился у экономистов в платоническое понятие «капиталиста», «рабочего» и т. д. Социализм приписал «капиталисту» свойст­во быть «жадным до прибыли», либерализм — рабочему свойство быть «требователь­ным», — и оба закона при этом были объясняемы из «закономерного действия капита­ла» (381—382).

«Маркс подошел к изучению французского социализма и политической экономии уже с социалистическим миросозерцанием, и познавательной целью его было дать «теоретическое обоснование» этому миросозерцанию для «обеспечения» его исходной ценности. Маркс нашел у Рикардо закон стоимости, но... выводы французских социа­листов из Рикардо не могли удовлетворить Маркса для «обеспечения» его is-ценности, приведенной в состояние жизнеразности, т. е. «миросозерцания», ибо эти выводы уже входили составной частью в содержание его начальной ценности, в виде «возмущения обкрадыванием рабочих» и т. д. Выводы были отвергнуты как «экономически фор­мально неверные», ибо они суть простое «применение морали к политической эконо­мии». «Но что неверно в формальном экономическом смысле, может быть верно в все­мирно-историческом смысле. Если нравственное сознание массы объявляет известный экономический факт несправедливым, то это есть доказательство того, что этот факт сам пережил себя, что появились другие экономические факты, в силу которых тот факт стал невыносимым и несохранимым. Позади формальной экономической неправ­ды может быть, следовательно, скрыто истинное

336__________________________ В. И. ЛЕНИН

экономическое содержание» (Энгельс в предисловии к «Нищете философии»).

«В этой цитате, — продолжает Ф. Блей, приводя цитату из Энгельса, — снят (abgehoben — технический термин у Авенариуса, в смысле: дошел до сознания, выде­лился) средний отдел (Medialabschnitt) зависимого ряда, интересующего нас здесь. По­сле «познания» того, что позади «нравственного сознания неправды» должен быть скрыт «экономический факт», наступает конечный отдел...». (Finalabschnitt: теория Маркса есть высказывание, т. е. is-ценность, т. е. жизнеразность, проходящая три ста­дии, три отдела: начало, середина, конец, Initialabschnitt, Medialabschnitt, Finalabschnitt)... «т. е. «познание» этого «экономического факта». Или другими слова­ми: теперь задача состоит в том, чтобы начальную ценность», т. е. «миросозерцание», «снова найти» в «экономических фактах» для «обеспечения» этой начальной ценности. — Эта определенная вариация зависимого ряда содержит в себе уже марксову метафи­зику, — безразлично, как бы ни выступало «познанное» в конечном отделе (Finalabschnitt). «Социалистическое миросозерцание», как самостоятельная is-ценность, «абсолютная истина», обосновывается «задним числом» посредством «специальной» теории познания — именно: посредством экономической системы Маркса и материа­листической теории истории... Посредством понятия прибавочной стоимости «субъек­тивно» «истинное» в марксовом миросозерцании находит свою «объективную истину» в теории познания «экономических категорий», — обеспечение начальной ценности завершено, метафизика получила задним числом критику познания» (384—386).

Читатель, вероятно, негодует на нас за то, что мы так долго цитируем эту невероятно пошлую галиматью, это квазиученое шутовство в костюме терминологии Авенариуса. Но — wer den Feind will verstehen, muß im Feindes Lande gehen: кто желает знать врага, тот должен побывать во вражеской стране . А философский журнал Р. Авенариуса — настоящая вражеская страна для марксистов. И мы приглашаем читателя

_______________ ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМ И ИСТОРИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ______________ 337

преодолеть на минуту законное отвращение к клоунам буржуазной науки и проанали­зировать аргументацию ученика и сотрудника Авенариуса.

Первый довод: Маркс — «метафизик», не постигший гносеологической «критики понятий», не разработавший общей теории познания и просунувший прямо материа­лизм в свою «специальную теорию познания».

В этом доводе нет ничего, принадлежащего лично Блею и только Блею. Мы уже ви­дели десятки и сотни раз, Как все основоположники эмпириокритицизма и все русские махисты обвиняют материализм в «метафизике», т. е., вернее, повторяют истасканные доводы кантианцев, юмистов, идеалистов против материалистической «метафизики».

Второй довод: марксизм так же метафизичен, как естествознание (физиология). — И в этом доводе «повинен» не Блей, а Мах и Авенариус, ибо они провозгласили войну против «естественноисторической метафизики», называя этим именем ту стихийно-материалистическую теорию познания, которой держится (по собственному их призна­нию и по суждению всех сколько-нибудь знающих вопрос людей) громадное большин­ство естествоиспытателей.

Третий довод: объявление марксизмом «личности» за величину, не имеющую значе­ния, quantité négligeable, признание человека «случайностью», подчинение его каким-то «имманентным экономическим законам», отсутствие анализа des Gefundenen — того, что мы находим, что нам дано, и т. д. — Этот довод целиком повторяет круг идей эмпи-риокритической «принципиальной координации», т. е. идеалистического выверта в теории Авенариуса. Блей совершенно прав, что нельзя найти у Маркса и Энгельса и те­ни намека на допущение подобного идеалистического вздора и что с точки зрения это­го вздора неизбежно приходится отвергнуть марксизм целиком, с самого начала, с са­мых основных его философских посылок.

Четвертый довод: теория Маркса «небиологична», она никаких «жизнеразностей» и тому подобной игры в биологические термины, составляющей «науку»

338__________________________ В. И. ЛЕНИН

реакционного профессора Авенариуса, знать не знает. — Довод Блея правилен с точки зрения махизма, ибо пропасть между теорией Маркса и «биологическими» бирюльками Авенариуса действительно сразу бросается в глаза. Мы сейчас увидим, как русские ма­хисты, желая быть марксистами, шли на деле по стопам Блея.

Пятый довод: партийность, пристрастность теории Маркса, предвзятость его реше­ния. Эмпириокритицизм весь, а вовсе не один только Блей, претендует на беспартий­ность и в философии и в общественной науке. Ни социализм, ни либерализм. Не раз­граничение коренных и непримиримых направлений в философии, материализма и идеализма, а стремление подняться выше их. Мы проследили эту тенденцию махизма на длинном ряде вопросов гносеологии и мы не вправе удивляться, встречая ее в со­циологии.

Шестой «довод»: высмеивание «объективной» истины. Блей сразу почуял, и почуял совершенно справедливо, что исторический материализм и все экономическое учение Маркса насквозь пропитаны признанием объективной истины. И Блей правильно выра­зил тенденции доктрины Маха и Авенариуса, когда он «с порога», что называется, от­верг марксизм именно за идею объективной истины, — когда он сразу объявил, что ни­чего, кроме «субъективных» взглядов Маркса, на деле за учением марксизма не скры­вается.

И если наши махисты отрекутся от Блея (а они, наверное, отрекутся от него), то мы скажем им: неча на зеркало пенять, коли... и т. д. Блей есть зеркало, верно отражающее тенденции эмпириокритицизма, а отречение наших махистов свидетельствует только об их благих намерениях — и об их нелепом эклектическом стремлении соединить Маркса с Авенариусом.

От Блея перейдем к Петцольдту. Если первый — простой ученик, то второго такие выдающиеся эмпириокритики, как Лесевич, объявляют учителем. Если Блей прямо по­ставил вопрос о марксизме, то Петцольдт, — не опускающийся до того, чтобы считать­ся с каким-то там Марксом или Энгельсом, — в положительной форме

ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМ И ИСТОРИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ______________ 339

излагает взгляды эмпириокритицизма в социологии, давая возможность сопоставить их с марксизмом.

Второй том петцольдтовского «Введения в философию чистого опыта» озаглавлен: «На пути к устойчивости» («Auf dem Wege zum Dauernden»). Тенденцию к устойчиво­сти автор кладет в основу своего исследования. «Окончательное (endgültig), устойчивое состояние человечества может быть с формальной стороны раскрыто в своих главных чертах. Таким образом мы приобретаем основы для этики, эстетики и формальной тео­рии познания» (S. III). «Человеческое развитие несет в себе свою цель», оно идет к «со­вершенному (vollkommenen), устойчивому состоянию» (60). Признаки этого многочис­ленны и разнообразны. Например, много ли таких ярых радикалов, которые бы к ста­рости не «поумнели», не успокоились? Правда, эта «преждевременная устойчивость» (S. 62) есть свойство филистера. Но разве филистеры не составляют «компактного большинства»? (S. 62).

Вывод нашего философа, печатаемый курсивом: «Самый существенный признак всех целей нашего мышления и творчества есть устойчивость» (72). Пояснение: многие «не могут видеть», как картина на стене висит криво или ключ на столе положен криво. И такие люди «вовсе не обязательно педанты» (72). Они имеют «чувство того, что есть какой-то беспорядок» (72; курсив Петцольдта). Одним словом, «тенденция к ус­тойчивости есть стремление к самому окончательному, по своей природе последнему состоянию» (73). Все это из пятой главы второго тома, озаглавленной: «Психическая тенденция к устойчивости». Доказательства этой тенденции все самые веские. Напри­мер: «Стремлению к самому последнему, к самому высокому в первоначальном, про­странственном смысле следуют люди, любящие восхождение на горы. Их толкает на это не всегда одно только стремление к виду вдаль и к физическому упражнению, стремление к чистому воздуху и великой природе, но также и глубоко заложенное во всяком органическом существе стремление быть настойчивым во взятом раз направле­нии деятельности

340__________________________ В. И. ЛЕНИН

вплоть до достижения естественной цели» (73). Еще пример: каких только денег не платят люди за то, чтобы собрать полную коллекцию почтовых марок! «Может закру­житься голова, как поглядишь на прейскурант торговца почтовыми марками... А тем не менее ничего не может быть естественнее и понятнее, чем это стремление к устойчиво­сти» (74).

Философски необразованные люди не понимают всей широты принципов устойчи­вости или экономии мышления. Петцольдт развивает для профанов подробно свою «теорию». «Сострадание есть выражение непосредственной потребности в устойчивом состоянии» — гласит содержание § 28-го... «Сострадание не есть повторение, удвоение наблюдаемого страдания, а страдание по поводу этого страдания... Непосредственность сострадания должна быть с величайшей энергией выдвинута вперед. Если мы признаем ее, то мы признаем тем самым, что благо других может так же непосредственно и пер­воначально интересовать человека, как и его собственное благо. Таким образом, мы тем самым отклоняем всякое утилитаристское и эвдемонистское обоснование учения о нравственности. Человеческая природа, именно благодаря ее стремлению к устойчиво­сти и к покою, в основе своей не зла, а проникнута готовностью оказать помощь.

Непосредственность сострадания часто обнаруживается в непосредственности по­мощи. Чтобы спасти другого, нередко бросаются без размышления на помощь уто­пающему. Вид человека, борющегося со смертью, невыносим и заставляет бросающе­гося на помощь забыть прочие свои обязанности, даже рисковать своим существовани­ем и существованием своих близких ради спасения бесполезной жизни какого-нибудь опустившегося пьяницы, т. е. сострадание может при известных обстоятельствах ув­лечь на действия, не заслуживающие оправдания с нравственной точки зрения»...

И подобными несказанными пошлостями заняты десятки и сотни страниц эмпири-окритической философии!

Мораль выводится из понятия «нравственного устойчивого состояния» (второй от­дел второго тома: «Устой-

_______________ ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМ И ИСТОРИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ______________ 341

чивые состояния души», глава 1-я: «О нравственном устойчивом состоянии»). «Устой­чивое состояние по своему понятию не содержит ни в одном из своих компонентов ни­каких условий изменения. Отсюда уже следует, без дальнейших рассуждений, что это состояние не оставляет никакой возможности для войны» (202). «Хозяйственное и со­циальное равенство вытекает из понятия окончательного (endgültig), устойчивого со­стояния» (213). Не из религии вытекает это «устойчивое состояние», а из «науки». Не «большинство» осуществит его, как думают социалисты, не власть социалистов «по­может человечеству» (207), — нет, «свободное развитие» приведет к идеалу. Разве не понижается, в самом деле, прибыль на капитал, не растет постоянно заработная плата? (223). Неправда все эти утверждения насчет «наемного рабства» (229). Рабам безнака­занно перебивали ноги, а теперь? Нет, «нравственный прогресс» несомненен: взгляните на университетские поселения в Англии, на армию спасения (230), на немецкие «этиче­ские общества». Во имя «эстетического устойчивого состояния» (глава 2-я второго от­дела) отвергается «романтика». А к романтике относятся и все виды непомерного рас­ширения Я, и идеализм, и метафизика, и оккультизм, и солипсизм, и эгоизм, и «насиль­ственное майоризирование меньшинства большинством», и «социал-демократический идеал организации всего труда государством» (240—241) .

Беспредельное тупоумие мещанина, самодовольно размазывающего самый истас­канный хлам под прикрытием «новой», «эмпириокритической» систематизации и тер­минологии, — вот к чему сводятся социологические экскурсии Блея, Петцольдта, Маха. Претенциозный костюм словесных вывертов, вымученные ухищрения силлогистики, утонченная схоластика, — одним

В том же духе Мах высказывается за чиновничий социализм Поппера и Менгера, обеспечивающий «свободу индивидуума», тогда как-де «невыгодно отличающееся» от этого социализма учение социал-демократов грозит «рабством еще более всеобщим и более тяжелым, чем в монархическом или олигар­хическом государстве». См. «Erkenntnis und Irrtum», 2. Auflage, 1906, SS. 80—81 («Познание и заблужде­ние», 2 изд., 1906, стр. 80—81. Ред.).

342__________________________ В. И. ЛЕНИН

словом, то же самое и в гносеологии, и в социологии, то же реакционное содержание за такой же крикливой вывеской. Посмотрим теперь на русских махистов.