Глава №6 Станция метро «Почтовая площадь»

Его мир пошатнулся. Он точно не знал, была ли на самом деле встреча с маленькой Смертью или нет, но понимание, что все в мире относительно – взрывало мозг. Ведь есть вероятность, что абсолютно все, во что мы верили и верим, есть не что иное, как представление одного-единственного человека. Подумать только, чей-то вымысел является жизненной позицией миллионов. А если у каждого своя «Смерть», которая приходит за ним? У кого-то это старуха с косой, у кого-то маленькая зеленоглазая девочка, а у кого-то бравый моряк . Быть может есть и шикарная девушка Смерть, а может и вовсе невиданное ранее существо.

Следуя этой же логике, существует вероятность, что и то место, куда мы попадем после встречи со своей Смертью, тоже у каждого разное. И что, если там совсем никого нет? Что, если мы попадаем каждый в свою комнатку и остаемся там до тех пор, пока не придет интерпретация жизни и не заберет нас обратно на Землю? А может и не на Землю, а совсем в другое измерение, и там все будет абсолютно по-другому. А вдруг, когда мы рождаемся, то помним все и разговариваем на языке других измерений, но только никто из окружающих нас не понимает. И мы начинаем учиться их языку и образу жизни, но в ходе обучения наш мозг «выталкивает» старую не нужную информацию из памяти. У вас никогда не было такого, что вы владеете определенной информацией, но откуда она взялась - даже и не догадываетесь? Вам никогда не снились сны о совершенно не знакомых местах? А ведь сны это частичка нас. Так сказать – визуализация наших знаний. А может все совсем иначе? А как узнать правду? Ответ очевиден – просто ждать. Ничего не случится раньше, чем должно случится.

Леша сидел с широко открытыми глазами и смотрел в одну точку, по крайней мере, так могло показаться со стороны. Но глаза его не видели ровным счетом ничего… абсолютно. Какое-то время он оставался неподвижным. Приняв решение ждать ответ, а не искать его, он вернулся из своих мыслей обратно в вагон. Поезд начал замедлять свой ход. Вагон подмигнул своими лампами.

- Станція Поштова площа, – донеслось из динамиков.

Несколько человек неспешно встали и направились в сторону дверей. Поезд остановился. Эта станция была выполнена в сине-голубых тонах. На стенах остались следы от выпавшей плитки. Посередине станции, между колонами, затерялась маленькая черная будочка. Выход на поверхность – только с одной стороны. Дверь зашипела и медленно открылась.

Это был шанс для Леши, он резко вскочил на ноги и побежал в открытую дверь, но она закрылась в последнюю секунду. Это случилось настолько мгновенно, что не осталось времени для раздумий, и он со всей силы ударился об металлическую преграду.

А люди тем временем, словно не замечая, проходили сквозь закрытую дверь. Они толкали и переступали через него.

- Что ты развалился посреди прохода, придурок – бурчала женщина на высоких каблуках.

- Когда вас, пьяных, перестанут пускать в метро? – сердился маленький мужичок в ковбойской шляпе.

Леша отполз в сторону места, где мгновением назад сидел, но оно было уже занято молодым человеком в огромных наушниках. Он притворялся спящим. Алексей хотел встать и высказать обманщику всё, что думает, но не успел. Он почувствовал, как чья-то сильная рука сжала плечо и развернула его на 180˚. Следующее, что он увидел – своего деда, который занес огромный молот для удара.

- Но как же… - только и успел произнести Леша. Черный кусок металла опустился прямо на его нос. С ужасным хрустом молот проломил черепную коробку. Тело парня обмякло и медленно сползло на пол.

Стало совсем темно.

Михаил Евгеньевич открыл глаза рано утром. Будильник запел в 6:15. Ночь длилась очень долго. Страдая от бессонницы, он лежал в кровати и смотрел в потолок: старые пожелтевшие обои, пару пятен от убитых насекомых, пыльная люстра, пауки в уголках комнаты – все эти детали он изучал с завидной настырностью, а все лишь для того чтобы не думать, не вспоминать, не анализировать. Этой ночью он завидовал людям, которые могут наплевать на все; которые умеют идти по головам и не страдать угрызениями совести; которые умеют находить гармонию души на дне стакана. Он жалел, что фармацевты планеты не изобрели таблетку от мыслей или от воспоминаний. Для того чтобы любой человек мог выпить её и забыть навсегда об определенном периоде жизни. Старик бы отдал сейчас многое за подобное лекарство. Часы показали – 6:20.

- Эх… Нужно собираться. Туда пускают с 8:00. – с этими словами он обул тапочки и отправился в душ.

Быстренько собравшись, он проверил, все ли выключено и все ли лежит на своих местах. Щелчок дверного замка оповестил о невозможности проникновения в дом. В гараже стоял старенький BMW – гордость старика. Он завел автомобиль и поехал в город.

Парковка находилась недалеко от больницы. Он не спешил выходить из авто. Явно нервничая, он барабанил пальцами по рулю. Пару капелек упало на лобовое стекло. Через некоторое время капнуло еще и еще, а потом начался дождь. Летний дождь. Старик ненавидел дождливую погоду, а особенно летом. Его больше всего бесила сырость, серость и мокрые ноги, но это были не единственные критерии ненависти. Еще летний дождь напоминал ему о последней встрече с внуком Алексеем. У него перед глазами опять возник образ старой заброшенной детской площадки.

В ту ночь Михаил Евгеньевич изрядно выпил с местными зеваками в придорожной пивной с незатейливым названием «Магазин». Старик, пошатываясь, вломился в парадную дверь своего дома. Ноги совсем не слушались, земля «ушла» вправо и, чтобы удержать равновесие, он ухватился за первое, что попало под руку – слепой жребий пал на шторы, которые, не выдержав веса, благополучно рухнули на пол вместе с карнизом и, собственно говоря, дедом.

Старик выругался, но злость почти сразу сменило недоумение – откуда-то поддувало. Собравшись с силами, он таки поднялся и решил осмотреться, насколько это было возможно. Много ли, мало ли времени прошло, но он все-таки сумел вычислить источник ветра – им оказалось разбитое окно.

- Опять этот маленький гаденыш добавил мне забот!!!

Не желая терпеть ни секунду, он по стенке, направился в сторону комнаты маленького Леши. Дверь была распахнута. Старик окинул пьяным взглядом помещение, но горе-внука так и не обнаружил.

- Ну-ну! От меня не спрячешься!!!

Он начал обыскивать комнату. Под кроватью – пусто, в шкафу – никого, за шторой – опять мимо.

- Дед, что ты ищешь? – спросил Леша, стоя у порога со стаканом сока в руках. – Что-то потерял?

Михаил Евгеньевич поднялся и вплотную подошел к оторопевшему внуку. Сильные руки схватили мальчика за грудки и оторвали его от земли. Стакан выскользнул и упал на ковер, разливая содержимое.

- Зачем ты разбил окно? – стойким перегаром кричал дед. – Оно тебе мешало?

- Но… но… это… это не я!!! Это сделала Оля!!! – как можно быстрее проговорил мальчик.

- Столь маленькая и прелестная девочка не могла такого сделать, стервец! – с этими слова старик поднял внука еще выше и со всей силы бросил на землю.

Леша упал прямо на стакан и раздавил его. Затем последовало несколько ударов ногами. Один из них пришелся в живот, и мальчику стало очень трудно дышать. В ушах засвистело, горло сдавили огромные тиски, а глаза, казалось, сейчас выскочат из орбит и покатятся, как теннисные шарики. Но «любимый дедушка» даже и не думал прекратить самосуд. Он поднял внука и начал избивать его ладонями. Бил в основном по лицу. Щеки Леши пылали огнем. Старик опять начал подымать его - для очередного броска, но у мальчика были другие соображения по этому поводу. Леше удалось дотянуться до лица деда и из последних сил ткнуть пальцами в глаза. Михаил Евгеньевич взвыл от боли и отпустил внука. Он ухватился руками за глаза и рухнул на ковер.

Леша тем временем быстро вскочил на ноги и помчался прочь из этого дома.

Через некоторое время к старику вернулось зрение, а вместе с ним и здравый рассудок. Он еще немного, совсем не двигаясь, полежал, чтобы упорядочить кашу, что царила у него в голове и собрать события воедино. После раздумий его ум озарила одна простая мысль: «Вот, старый я дурак. Сколько можно пить, а? Миша, Миша, что же ты натворил? Еще и Леша пострадал… Леша… Где же Леша? »

- Леша! Леееша!!! – быстро позвал дед. Ответила ему только тишина. И ответ её был, как обычно, бескомпромиссным. Это значило лишь одно – никого здесь нет.

Он поднялся и выбежал на улицу. Несколько часов поисков – не дали никаких результатов, но старик продолжал искать. И вот он попал на детскую площадку. Да, что и говорить, зрелище совсем не баловало глаз эстета: среди гор металлолома затерялись несколько поржавевших детских качелей, полуразрушенная карусель и старая, как этот мир, металлическая горка.

Старик подошел ближе. Недалеко от горки он увидел окровавленное тело щенка с арматурой в глазу. Миллионы мурашек стройным маршем пробежали по коже старика. Он громко проглотил слюну. Затем перевел свой взгляд на горку и увидел леденящую кровь надпись «Будь ты проклят, дед». Написано было кровью. Чуть пошатнувшись, Михаил Евгеньевич упал на колени.

Больше с внуком они не виделись.

И вот теперь, после стольких лет, они снова встретятся – внук и дед. Было много чего за это время, миллионы тем, которые они могли обсудить, еще больше слов, которые хотелось сказать. Но самое главное на сегодняшний день было сказать: «Прости меня, Леша!».

С этой мыслью он вышел из машины. С ней же он поднимался по ступенькам больницы. Проговаривая еле слышно слова, он открыл дверь палаты №18.

Это была одноместная палата. Все по высшему разряду: большая светлая комната, огромное окно, современное оборудование, мини-холодильник, плазма на стене и, конечно же, высокопоставленный пациент.

Он находился в коме уже три года, лицо было обезображено десятками шрамов, грудная клетка и шея – загипсованы. Старик хотел приехать давно, но никак не мог собраться с мыслями.

Он подошел к внуку и сел рядом в мягкое кресло:

- Привет, – дрожащим голосом начал он. – Я знаю, что ты очень злишься на меня. И так же понимаю, что не заслуживаю твоего прощения… Эх-х-х-х – ставало все труднее дышать, слезы градом катились по морщинистым щекам. – Вчера позвонил твой отец. Сказал, что шансов у тебя нет, и они отключат аппарат поддержки жизни… тебе осталось несколько часов, Леша… А я… А я так и не попросил у тебя прощения… Я знаю, что не имел права так поступать… Я все знаю… И это еще тяжелее.

Он взял внука за руку и склонился к ней, прикасаясь своим лбом.

- Я так много хотел тебе сказать, но сейчас… сейчас, все мои речи потеряли смысл… и не только речи. Вся моя жизнь потеряла смысл… Это чувство вины съедает меня, но я это заслужил. И пришел я сюда сегодня совсем не для того чтобы жаловаться на свою никчемную жизнь. Я здесь для того чтобы в последний раз повидаться с внуком и сказать: «Прости»… Прости меня, пожалуйста. За всё. Прости, – он расплакался так сильно, что слова закончили свое выступление и на сцену вышли эмоции.

Рука Алексея еле сжала руку старика. Михаил Евгеньевич поднял глаза и увидел, что внук смотрит прямо ему в глаза. С огромным трудом он улыбнулся деду.

Раскаяние резко сменилось непониманием.

- Леша, ты меня слышал? Ты узнаешь меня?

Внук кивнул головой, одинокая слезинка скользнула по его щеке. Но вместо радости к старику постучала ярость:

- Ты, что даже умереть не можешь нормально, а? Полдня на тебя потратил, а тебе стало лучше? И что, я зря сюда приехал и плакал у тебя в палате? – он сам не понимал, что происходит, но это было выше его сил. Развернувшись, он стремительно вышел из палаты.

Кардиомонитор показал на своем экране зеленую прямую линию.